Сказки - Страница 32

У старика, у старушки

Паренек да девушка,

Пятеро овец,

Шестой - жеребец.

Паренек в сапожках,

Девушка в сережках!

Старик, старик, отдай овечек, а то съем старуху! Жалко стало старику овечек, а старуху еще жальче, - отдал он волку овечек.

На третий день прибежал волк:

- Старик да старушка

Жили на горушке

В глиняной избушке.

У старика, у старушки

Паренек да девушка,

Да соломенный хлевец,

А в нем - жеребец.

Паренек в сапожках,

Девушка в сережках!

Старик, старик, отдай жеребца, а то съем старуху!

Отдал старик жеребца. Волк наутро опять прибегает:

- Старик да старушка

Жили на горушке

В глиняной избушке.

У старика, у старушки

Паренек да девушка.

Паренек в сапожках,

Девушка в сережках!

Старик, старик, отдай паренька да девушку, а то съем старуху!

Старику так жалко стало паренька да девушку, схватил он кочергу и давай возить волка. Бил, бил, покуда у того брюхо не лопнуло, и выскочили оттуда жеребец, а за ним пятеро овец, а за овечками и петушок с курочкой.

КАК СТАРУХА НАШЛА ЛАПОТЬ

Шла по дороге старуха и нашла лапоть. Пришла в деревню и просится:

- Пустите меня ночевать!

- Ну, ночуй - ночлега с собой не носят.

- А куда бы мне лапоть положить?

- Клади под лавку.

- Нет, мой лапоть привык в курятнике спать.

И положила лапоть с курами. Утром встала и говорит:

- Где-то моя курочка?

- Что ты, старуха, - говорит ей мужик, - ведь у тебя лапоть был!

- Нет, у меня курочка была! А не хотите отдать, пойду по судам, засужу!

Ну, мужик и отдал ей курочку. Старуха пошла дальше путем-дорогой. Шла, шла - опять вечер. Приходит в деревню и просится:

- Пустите меня ночевать!

- Ночуй, ночуй - ночлега с собой не носят.

- А куда бы мне курочку положить?

- Пусть с нашими курочками ночует.

- Нет, моя курочка привыкла - с гусями.

И посадила курочку с гусями. А на другой день встала:

- Где моя гусочка?

- Какая твоя гусочка? Ведь у тебя была курочка!

- Нет, у меня была гусочка! Отдайте гусочку, а то пойду по судам, по боярам, засужу!

Отдали ей гусочку. Взяла старуха гусочку и пошла путем-дорогой. День "к вечеру клонится. Старуха опять ночевать выпросилась и спрашивает:

- А куда гусочку на ночлег пустите?

- Да клади с нашими гусями.

- Нет, моя гусочка привыкла к овечкам.

- Ну, клади ее с овечками.

Старуха положила гусочку к овечкам. Ночь проспала, утром спрашивает:

- Давайте мою овечку!

- Что ты, что ты, ведь у тебя гусочка была!

- Нет, у меня была овечка! Не отдадите овечку, пойду к воеводе судиться, засужу!

Делать нечего - отдали ей овечку. Взяла она овечку и пошла путем-дорогой. Опять день к вечеру клонится. Выпросилась ночевать и говорит:

- Моя овечка привыкла дома к бычкам, кладите ее с вашими бычками ночевать.

- Ну, пусть она с бычками переночует.

Встала утром старуха:

- Где-то мой бычок?

- Какой бычок? Ведь у тебя овечка была!

- Знать ничего не знаю! У меня бычок был! Отдайте бычка, а то к самому царю пойду, засужу!

Погоревал хозяин - делать нечего, отдал ей бычка. Старуха запрягла бычка в сани, поехала и поет:

- За лапоть - куру,

За куру - гуся,

За гуся - овечку,

За овечку - бычка...

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй - не стой...

Навстречу ей идет лиса:

- Подвези, бабушка!

- Садись в сани.

Села лиса в сани, и запели они со старухой:

- Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой, Погоняй - не стой...

Навстречу идет волк:

- Пусти, бабка, в сани!

- Садись.

Волк сел. Запели они втроем:

- Сани не наши,

Хомут не свой, Погоняй - не стой...

Навстречу - медведь:

- Пусти в сани!

- Садись.

Повалился медведь в сани и оглоблю сломал. Старуха говорит:

- Поди, лиса, в лес, принеси оглоблю!

Пошла лиса в лес и принесла осиновый прутик.

- Не годится осиновый прутик на оглоблю.

Послала старуха волка. Пошел волк в лес, принес кривую, гнилую березу.

- Не годится кривая, гнилая береза на оглоблю.

Послала старуха медведя. Пошел медведь в лес и притащил большую ель едва донес.

Рассердилась старуха. Пошла сама за оглоблей. Только ушла - медведь кинулся на бычка и задавил его. Волк шкуру ободрал. Лиса кишочки съела. Потом медведь, волк да лиса набили шкуру соломой и поставили около саней, а сами убежали.

Вернулась старуха из леса с оглоблей, приладила ее, села в сани и запела:

- Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок, Сани не наши,

Хомут не свой, Погоняй - не стой...

А бычок ни с места. Стегнула бычка, он и упал. Тут только старуха и поняла, что от бычка-то осталась одна шкура.

Заплакала старуха и пошла одна путем-дорогою.

О ЩУКЕ ЗУБАСТОЙ

В ночь на Иванов день родилась щука в Шексне, да такая зубастая, что боже упаси.

Лещи, окуни, ерши собрались глазеть на нее и дивовались такому чуду:

- Экая щука уродилась зубастая!

И стала она расти не по дням - по часам: что ни день, то на вершок прибавится.

И стала щука в Шексне похаживать да лещей, окуней полавливать: издали увидит леща, да и хватит его - леща как не бывало, только косточки на зубах хрустят.

Экая оказия случилась на Шексне! Что делать лещам да окуням? Тошно приходится: щука всех приест, прикорнает [14].

Собралась вся мелкая рыбица, и стали думу думать: как перевести щуку зубастую да такую тароватую.

Пришел Ерш Ершович и так наскоро проговорил:

- Полноте думу думать да голову ломать, а вот послушайте, что я буду баять [15]. Тошно нам всем теперь в Шексне, переберемтесь-ка лучше в мелкие речки жить - в Сизму, Коному да Славенку, там нас никто не тронет, будем жить припеваючи.