Сказки - Страница 16

К оглавлению

Грязный нос вытерла худая кочерга и зашмыгала:

- Опять ругаетесь, нет на вас Угомону; мотаешься, мотаешься целый день, а ночью поспать не дадут.

- Кто меня звал? - шибыршнул Угомон под печкой.

- Это не я, а кочерга, это она сегодня по спине стряпуху съездила, сказала скалка.

Кочерга метнулась:

- И не я, а ухват, сам хозяин ухватом съездил стряпуху.

Ухват, расставив рога, дремал в углу, ухмылялся. Горшок надул щеки и сказал:

- Объявляю вам, что варить щей больше не желаю, у меня в боку трещина.

- Ах, батюшки! - разохалась кочерга.

- Не больно надо, - ответила скалка.

Противень выскочил из печурки и заюлил:

- Трещина, замазочкой бы, тестом тоже помогает.

- Помажь тестом, - сказала квашня.

Грызеная ложка соскочила с полки, зачерпнула тесто и помазала горшок.

- Все равно, - сказал горшок, - надоело, лопну я и замазанный.

Квашня стала пучиться и пузырями щелкать - смеялась.

- Так вот, - говорил горшок, - хочу я, честной народ, шлепнуться на пол и расколоться.

- Поживите, дяденька, - вопил противень, - не во мне же щи варить.

- Хам! - гаркнула скалка и кинулась. Едва отскочил противень, только носок отшибла ему скалка.

- Батюшки, драка! - заметалась кочерга.

Из печурки выкатилась солоница и запикала:

- Не нужно ли кого посолить?

- Успеешь, успеешь насолить, - грустно ответил горшок: он был стар и мудр.

Стряпуха стала причитать во сне:

- Родненькие мои горшочки!

Горшок заторопился, снял крышку.

- Прощай, честной народ, сейчас разобьюсь.

И совсем уже с шестка сигануть хотел, как вдруг, спросонок, ухватил его рогами дурень ухват и махнул в печь.

Противень прыгнул за горшком, заслонка закрылась сама собой, а скалка скатилась с шестка и ударила по голове стряпуху.

- Чур меня, чур... - залопотала стряпуха. Кинулась к печке - все на месте, как было.

В окошке брезжил, словно молоко снятое, утренник.

- Затоплять пора, - сказала стряпуха и зевнула, вся даже выворотилась.

А когда открыла заслонку - в печи лежал горшок, расколотый на две половинки, щи пролились, и шел по избе дух крепкий и кислый.

Стряпуха только руками всплеснула. И попало же ей за завтраком!

КУРИНЫЙ БОГ

Мужик пахал и сошником выворотил круглый камень, посреди камня дыра.

- Эге, - сказал мужик, - да это куриный бог.

Принес его домой и говорит хозяйке:

- Я куриного бога нашел, повесь его в курятнике, куры целее будут.

Баба послушалась и повесила за мочалку камень в курятнике, около насеста.

Пришли куры ночевать, камень увидели, поклонились все сразу и закудахтали:

- Батюшка Перун, охрани нас молотом твоим, камнем грозовым от ночи, от немочи, от росы, от лисиной слезы.

Покудахтали, белой перепонкой глаза закрыли и заснули.

Ночью в курятник вошла куриная слепота, хочет измором кур взять.

Камень раскачался и стукнул куриную слепоту, - на месте осталась.

За куриной слепотой следом вползла лиса, сама, от притворства, слезы точит, приловчилась петуха за шейку схватить, - ударил камень лису по носу, покатилась лиса кверху лапками.

К утру налетела черная гроза, трещит гром, полыхают молнии - вот-вот ударят в курятник.

А камень на мочалке как хватит по насесту, попадали куры, разбежались спросонок кто куда.

Молния пала в курятник, да никого не ушибла - никого там и не было.

Утром мужик да баба заглянули в курятник и подивились:

- Вот так куриный бог - куры-то целехоньки.

КАРТИНА

Захотела свинья ландшафт писать. Подошла к забору, в грязи обвалялась, потерлась потом грязным боком о забор - картина и готова.

Свинья отошла, прищурилась и хрюкнула. Тут скворец подскочил, попрыгал, попикал и говорит:

- Плохо, скучно!

- Как? - сказала свинья и насупилась - прогнала скворца.

Пришли индюшки, шейками покивали, сказали:

- Так мило, так мило!

А индюк шаркнул крыльями, надулся, даже покраснел и гаркнул:

- Какое великое произведение!..

Прибежал тощий пес, обнюхал картину, сказал:

- Недурно, с чувством, продолжайте, - и поднял заднюю ногу.

Но свинья даже и глядеть на него не захотела. Лежала свинья на боку, слушала похвалы и похрюкивала.

В это время пришел маляр, пхнул ногой свинью и стал забор красной краской мазать.

Завизжала свинья, на скотный двор побежала:

- Пропала моя картина, замазал ее маляр краской... Я не переживу горя!..

- Варвары, варвары... - закурлыкал голубь.

Все на скотном дворе охали, ахали, утешали свинью, а старый бык сказал:

- Врет она... переживет.

МАША И МЫШКИ

- Спи, Маша, - говорит нянюшка, - глаза во сне не открывай, а то на глаза кот прыгнет.

- Какой кот?

- Черный, с когтями.

Маша сейчас же глаза и зажмурила. А нянька залезла на сундук, покряхтела, повозилась и носом сонные песни завела. Маша думала, что нянька из носа в лампадку масла наливает.

Подумала и заснула. Тогда за окном высыпали частые, частые звезды, вылез из-за крыши месяц и сел на трубу...

- Здравствуйте, звезды, - сказала Маша.

Звезды закружились, закружились, закружились. Смотрит Маша - хвосты у них и лапки. - Не звезды это, а белые мыши бегают кругом месяца.

Вдруг под месяцем задымилась труба, ухо вылезло, потом вся голова черная, усатая.

Мыши метнулись и спрятались все сразу. Голова уползла, и в окно мягко прыгнул черный кот; волоча хвост, заходил большими шагами, все ближе, ближе к кровати, из шерсти сыпались искры.

"Глаза бы только не открыть", - думает Маша.

А кот прыгнул ей на грудь, сел, лапами уперся, шею вытянул, глядит.

У Маши глаза сами разлепляются.