Сказки - Страница 17

- Нянюшка, - шепчет она, - нянюшка.

- Я няньку съел, - говорит кот, - я и сундук съел.

Вот-вот откроет Маша глаза, кот и уши прижал... Да как чихнет.

Крикнула Маша, и все звезды-мыши появились откуда ни возьмись, окружили кота; хочет кот прыгнуть на Машины глаза - мышь во рту, жрет кот мышей, давится, и сам месяц с трубы сполз, поплыл к кровати, на месяце нянькин платок и нос толстый...

- Нянюшка, - плачет Маша, - тебя кот съел... - И села.

Нет ни кота, ни мышей, а месяц далеко за тучками плывет.

На сундуке толстая нянька выводит носом сонные песни.

"Кот няньку выплюнул и сундук выплюнул", - подумала Маша и сказала:

- Спасибо тебе, месяц, и вам, ясные звезды.

РЫСЬ, МУЖИК И МЕДВЕДЬ

Мужик рубит сосну, ложатся на летошнюю хвою белые щепки, дрожит сосна, а на самой ее верхушке сидит желтая рысь.

Плохо рысье дело, некуда ей перепрыгнуть и говорит она деревянным голосом, будто сосна:

- Не руби меня, мужичок, я тебе пригожусь.

Удивился мужик, вытер пот и спрашивает:

- А чем же ты мне, сосна, пригодишься?

- А вот прибежит медведь, ты и залезешь на меня.

Мужик подумал:

- А если, скажем, нет сейчас медведя-то?

- Как нет, а погляди-ка назад...

Обернулся мужик, сзади него медведь, и рот разинул. Ахнул мужик и полез на сосну, а за ним медведь, а навстречу ему рысь.

У мужика со страху живот заболел.

- Нечего делать, ешьте меня, - говорит мужик, - позвольте только трубочку покурить.

- Ну, покури, - рявкнул медведь, слез на землю и сел на задние лапы.

Прицепился на сучке мужичок, из шапки выдрал паклю, чиркнул кремнем и вспыхнул, забегал быстрый огонь.

И мужик заорал:

- Ай, ай, упустил огонь-то!

Испугались рысь да медведь и убежали. А мужичок пошел домой, все посмеивался.

ВЕЛИКАН

У ручья под кустом маленький стоял городок. В маленьких домах жили человечки. И все было у них маленькое - и небо, и солнце с китайское яблочко, и звезды.

Только ручей назывался - окиян-море и куст - дремучий лес.

В дремучем лесу жили три зверя - Крымза двузубая, Индрик-зверь, да Носорог.

Человечки боялись их больше всего на свете. Ни житья от зверей, ни покоя.

И кликнул царь маленького городка клич:

- Найдется добрый молодец победить зверей, за это ему полцарства отдам и дочь мою Кузяву-Музяву Прекрасную в жены.

Трубили трубачи два дня, оглох народ - никому головой отвечать не хочется.

На третий день приходит к царю древний старец и говорит:

- На такое дело, царь, никто не пойдет, кроме ужасного богатыря великана, что сейчас у моря-окияна сидит и кита ловит, снаряди послов к нему.

Снарядил царь послов с подарками, пошли послы раззолоченные да важные.

Шли, шли в густой траве и увидали великана; сидит он в красной рубашке, голова огненная, на железный крюк змея надевает.

Приужахнулись послы, пали на колени, пищат. А тот великан был мельников внучонок Петькарыжий - озорник и рыболов.

Увидал Петька послов, присел, рот разинул. Дали послы Петьке подарки - зерно маковое, мушиный нос, да сорок алтын деньгами и просили помочь.

- Ладно, - сказал Петька, - веди меня к зверям.

Привели его послы к рябиновому кусту, где из горки торчит мышиный нос.

- Кто это? - спрашивает Петька.

- Самая страшная Крымза двузубая, - пищат послы.

Мяукнул Петька по-кошачьи, мышка подумала, что это кот, испугалась и убежала.

А за мышкой жук топорщится, боднуть норовит рогом.

- А это кто?

- Носорог, - отвечают послы, - всех детей наших уволок.

Петька за спину носорога ухватил, да за пазуху! Носорог царапался.

- А это Индрик-зверь, - сказали послы.

Индрик-зверь Петьке на руку заполз и укусил за палец.

Петька рассердился:

- Ты, муравей, кусаться! - И утопил Индрик-зверя в окиян-море.

- Ну что? - сказал Петька и подбоченился.

Тут ему царь и царевна Кузява-Музява Прекрасная и народ бух в ноги.

- Проси, чего хочешь!

Поскреб Петька стриженый затылок:

- Вот когда с мельницы убегать буду, так поиграть с вами можно?

- Играй, да легонечко, - пискнул царь.

- Да уж не обижу.

Перешагнул Петька через городок и побежал рыбу доуживать. А в городке во все колокола звонили.

МИШКА И ЛЕШИЙ

В дремучем лесу под елью в норе живет леший.

Все у него шиворот-навыворот - полушубок задом наперед надет, правая рукавица на левой руке, ноги вперед пятками и нет правого уха.

Начнет сморкаться, кулаком продерет зеленые глаза леший и загогочет. Или то в ладоши бить примется.

А ладоши у лешего деревянные. Разорвался раз у него лапоть, кругом ни одной липки не растет. И пошел леший на пасеку.

Дерет лыки, а сам приговаривает:

Дерись, дерись шибко,

Лыко, моя липка. На пасеке у пасечника жил Мишка-вострый и знал про лешего всю подноготную.

Услыхал Мишка - липы шумят, вылез из шалаша, смотрит - ободрал все липки леший, идет назад, лыками машет и гогочет, а, высунувшись из-за сосны, смеется месяц.

Прокрался Мишка от куста к кусту до самой ели, прошмыгнул раньше хозяина в темную нору и спрятался во мху.

Леший лучину зажег, принялся из сырых лык лапти плести.

Ухмыляется лошадиными губами, посвистывает, а Мишка шепчет:

Дерись, дерись шибко, Лыко, моя липка.

Затрясся леший:

- Кто тут?

Вылез Мишка из угла, руки в боки и говорит:

- Ты меня только напугать можешь, а сделать ничего не сделаешь, а я вот тебе скажу: овечья морда, овечья шерсть.

Заплакал леший:

- Не губи меня, Миша, я все тебе сделаю.

- Хорошо, - говорит Мишка, - сделай пчел дедушкиных золотыми, а ульи хрустальными.

Пошел Мишка на пасеку и видит... Стоит Мишкин дедушка, словно его мешком из-за угла хватили...